страх это иллюзия, ограничивающая наши возможности.
1-4 ноября.
Веселая поездка на Кутурчинские скалы в компании из 16 человек и собачки Нордика (лайка).
Погода благоприятствовала. Прогноз по Красноярску был около нуля, значит там вверху холоднее -10 не будет. Основная толпа взяла зимнюю палатку с печкой. Зы с Н жили в отдельной «квартире с телевизором» (Зы теперь стал продвинутый, таскает с собой медиаплеер), мы жили втроем в моей новой трехместной палатке весом 3 кг. Давно хотелось приобрести 3-х местку для особых случаев и для поездок на машине. Сейчас был особый случай, т к была опасность что Зы будет в общей палатке и Любке туда будет нельзя. Но все сложилось наилучшим образом. Как обычно Дядя любит назвать каких-нибудь слабоходящих теток для веселухи. Был Мишка с гитарой, и это очень скрасило мероприятие.
А главным сюрпризом для меня было присутствие Сух, которого я, и не только я, не очень любим за его непрерывающееся хвастовство и общую бездеятельность, но он показал ценную тропу и я ее конечно записала на GPS.
Вверху, как всегда, царство скал, спокойствие и безлюдность. Вверх шли больше 3-х часов, вроде бы начали по тропе, но потом она куда-то делась, залезли опять в курум, но, в целом нетрудно, добрались к сумеркам до стоянки у скал, которые Сух назвал Наполеон и Обезьяна. На следующий день толпа сходила на гору, мы трое просто прогулялись к нашей любимой скале, за которой закрепилось название «Фаллос», хотя Сух настаивал что это «Член партии», но его никто не слушал. Я и Люба походили вокруг Великого Камня, пообнимались с ним, почитали мантры. Потом пошли вдоль скал, ну пошли это просто сказано, точнее налазились по огромному куруму в снегу с буреломом. Полюбовались разными ракурсами многочисленных скал и остановились с целью пообедать. Пришлось немного отгребать сугроб, чтоб не очень тонуть в снегу.
Кипятили чай на Вовиной MSR-ке. Они пили водку и закусывали салом. Я ни то ни другое не люблю. Я немного пофотала, но солнца не было и…ну как обычно без солнца ничего особо не снимешь. Сидели, сидели, поговорили за жизнь, опять съехали на тему Косарева. Потом тронулись в путь обратно к лагерю.
Толпа пришла немного раньше. Я еще сходила к скалам в надежде сфотать закат. Варили еду. У нас был крутой супец с мясом, скорее мясо с супом.
Одновременно с варкой и трапезой был вечер песни и пьянки. Мишка как всегда был в ударе.
На следующий день пошли на нижние скалы. Полазили. Даже было немного солнца. Нашли записку Карандашкиной. У меня созрел план как я приду сюда летом. Стоянки отличные и вода не очень далеко.
К вечеру пошел мокрый снег, все промокли, и посиделки переместились в зимнюю палатку. Я слушала песни лежа у себя. К утру было -12, как сказал Зы, посмотрев на свой термометр. У нас в палатке никто не замерз. Самые худые коврик со спальником были у Любы, но она спала в середине.
С утра сварили они пшенку с сосисками, мы гречку с тушенкой. Около 10 толпа повалила вниз за Сух по этой новой тропе. Я осталась пофотать. Вниз идти около полутора часов. Фантастика. Никогда так легко я не ходила на Кутурчин. Собрались все внизу у машин, сварили чай, поели, опять шутки-прибаутки и распрощались. По машинам, и в путь до Кр-ка.
Веселая поездка на Кутурчинские скалы в компании из 16 человек и собачки Нордика (лайка).
Погода благоприятствовала. Прогноз по Красноярску был около нуля, значит там вверху холоднее -10 не будет. Основная толпа взяла зимнюю палатку с печкой. Зы с Н жили в отдельной «квартире с телевизором» (Зы теперь стал продвинутый, таскает с собой медиаплеер), мы жили втроем в моей новой трехместной палатке весом 3 кг. Давно хотелось приобрести 3-х местку для особых случаев и для поездок на машине. Сейчас был особый случай, т к была опасность что Зы будет в общей палатке и Любке туда будет нельзя. Но все сложилось наилучшим образом. Как обычно Дядя любит назвать каких-нибудь слабоходящих теток для веселухи. Был Мишка с гитарой, и это очень скрасило мероприятие.
А главным сюрпризом для меня было присутствие Сух, которого я, и не только я, не очень любим за его непрерывающееся хвастовство и общую бездеятельность, но он показал ценную тропу и я ее конечно записала на GPS.
Вверху, как всегда, царство скал, спокойствие и безлюдность. Вверх шли больше 3-х часов, вроде бы начали по тропе, но потом она куда-то делась, залезли опять в курум, но, в целом нетрудно, добрались к сумеркам до стоянки у скал, которые Сух назвал Наполеон и Обезьяна. На следующий день толпа сходила на гору, мы трое просто прогулялись к нашей любимой скале, за которой закрепилось название «Фаллос», хотя Сух настаивал что это «Член партии», но его никто не слушал. Я и Люба походили вокруг Великого Камня, пообнимались с ним, почитали мантры. Потом пошли вдоль скал, ну пошли это просто сказано, точнее налазились по огромному куруму в снегу с буреломом. Полюбовались разными ракурсами многочисленных скал и остановились с целью пообедать. Пришлось немного отгребать сугроб, чтоб не очень тонуть в снегу.
Кипятили чай на Вовиной MSR-ке. Они пили водку и закусывали салом. Я ни то ни другое не люблю. Я немного пофотала, но солнца не было и…ну как обычно без солнца ничего особо не снимешь. Сидели, сидели, поговорили за жизнь, опять съехали на тему Косарева. Потом тронулись в путь обратно к лагерю.
Толпа пришла немного раньше. Я еще сходила к скалам в надежде сфотать закат. Варили еду. У нас был крутой супец с мясом, скорее мясо с супом.
Одновременно с варкой и трапезой был вечер песни и пьянки. Мишка как всегда был в ударе.
На следующий день пошли на нижние скалы. Полазили. Даже было немного солнца. Нашли записку Карандашкиной. У меня созрел план как я приду сюда летом. Стоянки отличные и вода не очень далеко.
К вечеру пошел мокрый снег, все промокли, и посиделки переместились в зимнюю палатку. Я слушала песни лежа у себя. К утру было -12, как сказал Зы, посмотрев на свой термометр. У нас в палатке никто не замерз. Самые худые коврик со спальником были у Любы, но она спала в середине.
С утра сварили они пшенку с сосисками, мы гречку с тушенкой. Около 10 толпа повалила вниз за Сух по этой новой тропе. Я осталась пофотать. Вниз идти около полутора часов. Фантастика. Никогда так легко я не ходила на Кутурчин. Собрались все внизу у машин, сварили чай, поели, опять шутки-прибаутки и распрощались. По машинам, и в путь до Кр-ка.